Степашкина З. Ф. Были ли Вы на партсобрании, где обсуждался проект письма?
– Да.
Трофимук А. А. Один из мотивов Вашего поведения – беседы с коммуниста-ми и беспартийными до собрания. Это заставило Вас держаться той же точки зрения и после принятого решения. Я считаю, что среди подписавших его наши враги, что они подписали, исходя из своих идей.
– Я считаю, что его подписали граждане, опасающиеся нарушения советской законности. Я думаю, что им ответит ЦК КПСС и другие высшие органы власти. На бюро в ответ на эти заявления мне заявили, что я слишком наивна.
Пинус Г. В. Вы помните, что на собрании один из членов комиссии напомнил Вам, что несмотря на неединогласное утверждение проекта письма все коммунисты обязаны защищать его на общем собрании как партийный документ, принятый боль-шинством. Значит Вы сознательно нарушили партийную дисциплину ради того, что-бы остаться «принципиальной» в глазах тех, с кем Вы говорили до собрания?
– Я признаю свою вину.
Трофимук А. А. Ведь обсуждалось политическое, а не бытовое дело. Дело Гинзбурга и письмо его защитников – дело политическое. Почему Вы эту причинную связь разрываете?
– Авторы не защищают Гинзбурга, они защищают советскую законность – так я это понимаю.
Казаков В. П. Знакомились ли Вы с публикациями в «Морнинг стар» и «Юманите» по делу Гинзбурга?
– Нет.
Куликов В. М. Уверены ли Вы, что авторы «письма сорока шести» были правы? Какие факты известны Вам, чтобы отстаивать это, не зная ни людей, ни доку-ментов?
– Если у советского гражданина возникло даже только сомнение в правиль-ности ведения судебного процесса, они обязаны требовать соблюдения законности. Если они неправы, ответ может установить почему.
Куликов В. М. Попытались ли Вы узнать у этих людей мотивы их поступка.
– Нет.
Куликов В. М. Допускаете ли Вы, что их точка зрения ошибочна?
– Да. Если они ошибаются, им разъяснят.
Долгов Ю. А. Готовы ли Вы сами подписать письмо сорока шести?
– Я бы ни за что не подписала его, так как не имею для этого ровно никаких оснований или данных. Я считаю правильным путь обсуждения, выступления на соб-раниях.
Долгов Ю. А. Значит Вы не убеждены?
– Я считаю, что со своими сомнениями люди должны обращаться в ЦК пар-тии.
Трофимук А. А. Я считаю, что форма письма достаточно говорит о том, что оно не обращено в советские органы – это прокламация!
Гусев Г. М. Знаете ли оценку Вашего выступления на собрании беспартий-ными?
– Нет.
Ковалев В. П. Представляете ли Вы, то за кампания раздута авторами «пись-ма» вокруг обычного процесса над подонками, связанными с контрреволюционной мразью? Понимаете ли Вы вред, нанесенный вашим выступлением?
– Понимаю, но мне кажется, что ажиотаж вокруг передачи «Голоса Америки» поднимают у нас зря. Мы могли бы просто написать письмо в «Правду», указав в нем, что мы не разделяем точки зрения авторов письма сорока шести, что они совсем не представляют мнение ученых Сибирского отделения.
Ковалев В. П У авторов письма было две возможности: сразу же самим обра-титься в прессу с протестом против бесчестного использования их честных намере-ний или сделать это на собраниях. Они этого не сделали. Почему Вы не судите их с политической позиции, почему не считаете, что они сознательно добивались самой широкой огласки их заявления?
– Я не считаю, что они сознательно обратились в «Голос Америки».
Белоусов А. Ф. Считаете ли Вы, что у авторов письма достаточно оснований для гражданского протеста?
– Я считаю, что даже сомнения в соблюдении законности на процессе – дос-таточны.
Занина Е.Ф. Как Вы оцениваете тот факт, что группа подписавших охватила все институты Сибирского отделения?
– Я не могу это объяснить.
Филиппов Е. М. Когда Вы узнали об этом письме и обсуждали его?
– После того, как оно было передано «Голосом Америки» и об этом стали го-ворить.
Моисеенко У. И. Не ясно ли Вам, что эти люди объективно стали предателя-ми?
– Не думаю, что они несут ответственность в значительной степени. Основ-ную ответственность несут передавшие его «Голосу».
Трофимук А. А. Значит были люди, которые его передали?
– Письмо показывали многим, в том числе и тем, кто и не подписал. Скорее всего это один из последних.
Дистанов Э. Г. Знакомы ли Вы с решением последнего Пленума ЦК КПСС?
– Да.
Дистанов Э. Г. Считаете ли совместимым с пребыванием в партии невыпол-нение требований Устава?
– Нет.
Оболенский А. А. Неужели Вы до сих пор не видите причинной связи со-бытий: появление лозунгов об освобождении Гинзбурга, составление письма? Все это звенья одной цепи.
– Нет, не могу признать. Лозунги – хулиганские выходки, а письмо – совсем другое.
Долгов Ю. А. Неужели Вы не сделали выводов из призывов к единству?
– Я признаю свою вину.
Шарудо И. И. Какое наказание Вы считаете достойным за нарушение требо-ваний Устава?
–Я считаю, что достойна наказания, а меру его определят товарищи по пар-тии, собрание.
Волков И. А. Вы признаете, что такие нарушения недопустимы?
– Я признаю себя виновной в том, что нарушила Устав, но не считаю, что только этим можно определить мою судьбу.
Ковалев В. П. Почему эти люди апеллировали к суду, к власти, органам ко-торой – прессе, освещающей процесс, они не верят.
– Они обращались к высшим органам власти за разрешением своих сомнений.

Трофимук А. А. С Ольгой Вадимовной Кашменской я не имел разговоров на политические темы, но я считал, что ее взгляды нормальные, партийные, что она как коммунист и пропагандист производит хорошую воспитательную работу. Но дейст-вия на крутых поворотах событий – лучшая аттестация коммунисту. На этих днях произошли острые политические события. Первое – приезд Галича, примкнувшего к бардам и использовавшего нашу аудиторию для антисоветчины. Я просил комсо-мольскую организацию устроить прослушивание пленок в Институте с тем, чтобы обсудить и дать должную оценку, оценку идейно-политическую. Молодежь была пассивна. Среди защищавших Галича была Кашменская, подчеркивавшая, что его деятельность полезна, что она напоминает всем об ошибках прошлого. Напоминаю содержание некоторых песен. В одной из них говорится о бессмысленно погубленных бездарными командирами тысячах людей и о том, что если бы они воскресли, то ус-лышав лишь «призывный зов егерей», они отказались бы сражаться. Во второй песне о Пастернаке поется, что «подлецы и мародеры» его хоронили и рекомендуется их поименно запомнить. Для чего? Для мести!
Пастернак, хотя и был видным поэтом, но при его содействии рукопись его книги, очерняющей советскую действительность – «Доктора Живаго», ушла за грани-цу. Вот какие письма рекомендует О.В.Кашменская для «напоминания молодежи». Видит ли она, что люди, подобные Галичу, призывают браться за топор?
Второе дело. Дело о процессе Гинзбурга совершенно ясное, дело уголовное, суд над мерзавцами, одно прикосновение к которым мерзко каждому человеку. Это процесс над организаторами контрреволюционных организаций, платными агентами империализма, проводящими подрывную работу. Если у Вас есть хоть малейшее чув-ство патриотизма, Вы должны прежде всего осудить их. Некоторые зарубежные газе-ты поддались на провокационную возню западной печати. Но после наших публика-ций о процессе не писала ни одна коммунистическая газета. После подробных статей в двух наших газетах, показавших истинное лицо осужденных, после этого в опреде-ленно выбранное время подготавливается письмо. Разве не ясно, что это сделано с провокационной целью. Можно думать, что мерзавцев только 6, а 40 только честные. Но кого мы видим среди них? Лиц, уверенных в своей правоте даже после передачи «Голоса». И Вы подаете им руку? Что же это за «правда», и кого Вы защищаете? Здесь нет сомнений, нет недостатка информации, наоборот убедительно показано, что они подонки и мерзавцы! И еще находятся их защитники! Я не знаю, почему Вы не подписали это письмо, но Вы их защищаете, сознательно нарушив Устав партии. У меня создается впечатление, что мы поступим совершенно правильно, освободив Кашменскую от обязанностей коммуниста.
Нестеренко Г. В. Я не согласен с решением бюро. Я считаю, что Кашмен-ская допустила серьезное нарушение Устава, но мы должны серьезно подумать, пре-жде чем решать бесповоротно ее судьбу. Сейчас время острой политической борьбы, но обстановка далеко не та, что прежде. Коллектив нашего института – здоровая сре-да, где единичная ошибка одного члена партии не вызовет никаких серьезных поли-тических последствий. Нарушения бывают разные. Мы часто бесконечно нянчимся с людьми морально опустившимися, позорящими звание коммуниста. Мне Кашменская кажется порядочным человеком и честным коммунистом. И за ее первую ошибку ис-ключать ее нельзя. В истории партии, как мы знаем, были ошибки куда более серьез-ные, но руководство партии стремилось прежде всего переубедить ошибавшихся с тем, чтобы сохранить их для партии. Предлагаю вынести Кашменской выговор или строгий выговор, что будет для нее тяжелым и заслуженным, но достаточным уроком.
Вдовин В. В. Врагом совершена политическая диверсия, попытка посеять не-доверие к нашей власти. В этой обстановке Кашменская совершила серьезную поли-тическую ошибку, за которую достойна самого серьезного осуждения. Но мера нака-зания должна учитывать не только объективный вред, нанесенный поступком, но и сознание вины и всю работу и жизнь коммуниста, его допустившего. Наша партийная организация потерпела хулиганские выходки и пьянство Фирсова, Мякина, Шабано-ва. Мы без конца возимся с такими людьми. Почему же мы здесь спешим? Разве Кашменская – потерянный для партии человек? В отечественную войну она молодой девчонкой поехала на фронт, в полевой госпиталь, оставаясь в строю до конца войны. После окончания университета она не искала теплого места, а поехала в самые труд-ные условия, в самые дальние места – на Колыму, где немало сделала для поисков и разведки золотых россыпей, работая геологом в «глубине» – районном геологическом управлении. За один год она окончила аспирантуру и защитила диссертацию. За 13 лет она не имела ни одного взыскания. Исключая ее из партии, мы ломаем ее жизнь и жизнь почти взрослого сына – единственного члена семьи, – ведь это глубокая траге-дия! И нужно ли это? Идя сюда, я мысленно обратился к примеру, данному великим Лениным. Когда в тяжелой обстановке Троцкий сорвал заключение Брестского мира, Ленин не ставил вопрос об его исключении из партии, а Ленин был, как Дзержин-ский, беспощадным к врагам. Молотов вместе с антипартийной группой совершили тяжелое преступление перед партией, но остаются в ее рядах. Хрущев от имени пар-тии и ЦК «наломал немало дров», однако ЦК не исключил его из партии. Я считаю, что мы должны и можем убедить Кашменскую в том, что она неправа. Мы поможем ей изжить ее заблуждение. Я считаю, что достаточной мерой наказания будет строгий выговор с занесением в учетную карточку.
Гайский В. Н. Мы обсуждаем поступок коммуниста О.В.Кашменской и должны прежде всего дать ему политическую оценку. На бюро мы говорили долго, и у нас сперва не было желания ее исключать. Вину свою она признала, но говорила, что не могла поступить иначе, т. к. ей пришлось бы отказываться от своих прежних слов, в справедливости которых она убеждена. Проект письма давал четкую полити-ческую оценку событиям, и выступать против него, после того как он был принят партийным собранием, она, как член партии, не имела права. Всем выступающим прежде всего следует давать политическую оценку ее поведения. Не нужно вспоми-нать другие прецеденты. Мы должны быть строгими к нарушителям норм партийного поведения.
Дистанов Э. Г. Я принципиально против позиции В. В. Вдовина: голословно примешивать к делу порочащие поступки других коммунистов, оставленных в пар-тии, беспринципно. Вопрос очень серьезен по существу, мы не так часто встречаемся со столь острым разговором о самих принципах партийной работы, не часто испыты-ваем готовность нашей организации к их решению. Сейчас вопрос о письме и его пе-редаче уже не является центральным, – сейчас это эпизод антисоветской пропаганды. Факты говорят, что серьезных правовых нарушений в процессе Гинзбурга не было. Цель шумихи, поднятой вокруг дела – не защита истины и справедливости, а разду-вание эксцесса. «Голос Америки» уже сообщает об исключении из партии подписав-ших письмо. Как мы готовы к отпору этой антисоветской кампании? Что же случи-лось? О. В. Кашменская выступила на собрании и голосовала против партийного до-кумента, осуждающего письмо сорока шести. Это хуже, чем подписать его. Это де-монстрация, это политическая близорукость. Всем мало-мальски мыслящим и опыт-ным людям это ясно. Это действие – вредное и несовместимое с пребыванием в пар-тии.
С другой стороны, О.В.Кашменская – наш товарищ, член бюро, участник вой-ны, пропагандист, человек, большую часть жизни посвятивший партии. Но все это не извиняет ее поступка: защита Галича и выступление на общем собрании института – антипартийные действия, и я их иначе оценить не могу. Сожалеет, что нарушила ус-тав КПСС, но не сожалеет о своих выступлениях. Партия сильна единством, и мы не можем поддерживать тенденции, направленные к его подрыву.
Фирсов Л. В. Мы должны обратиться к фактам, рассматривать и оценивать их. Работая на Колыме, я слышал о Вас много хорошего, но обстоятельства последне-го времени показали, что в Ваших суждениях нет особой логики. Вы защищаете пра-во людей обращаться в высшие органы партии и страны. Его никто не оспаривает. Однако сама форма «обращения 46-ти» показывает, что они не верят ни одной из ин-станций, к которой обращаются. Лозовский, выступивший на общем собрании, пока-зал, что не придает значения нашей советской печати. Когда разбираешь дело, ви-дишь, что кампания инспирирована, что подхвачена врагом. Если документ становит-ся достоянием врага, то подписавшие его несут ответственность и становятся винова-тыми до разбирательства. Я знаю, что Вы нелегко отказываетесь от своих представ-лений, но их нужно пересмотреть. Тайность деятельности сорока шести уже говорит о их определенной направленности. За подписями обращались к определенным людям, на чью поддержку можно было рассчитывать. Я твердо убежден в инспирированно-сти событий. Вы говорите, что среди них нет злоумышленников, но ведь Вы этого не знаете. Нельзя быть категоричным, хотя бы потому, что неизвестно, откуда появилось письмо и кем написано. Явное нарушение Устава партии поставило Вас в положение, когда Вы ясно должны представить себе и сказать нам, по дороге ли Вам с партией? Я не считаю Вас врагом: ни своим, ни коллектива, ни партии, ни народа. Но мера нака-зания должна быть определена Вам в соответствии с Вашими убеждениями. Думаю, что не надо торопиться, и необходимо дать О. В. Кашменской срок, чтобы глубоко и серьезно обсудить свое поведение и сказать нам, к какому решению она пришла.

Предложение О. В. Юферева (с места). Предлагается в конце собрания Кашменской высказать свою точку зрения и окончательную оценку своего поведения.

Леснов Ф. П. Не удивительно, что на собрании было три точки зрения, тем более, что вопрос сложен и обсуждался горячо. Но решение было принято подавляю-щим большинством. Кашменская нарушила Устав, отступив от решения партийного собрания, и она осознает свою вину. Она имела свое мнение, хотя и ошибочное, и вы-сказала его на собрании. Само наличие у нее иного мнения ставить ей в вину не сле-дует, недопустимо лишь вынесение его на общее собрание. Мерой, соответствующей тяжести ее проступка, учитывая признание ею своей вины, будет строгий выговор с предупреждением.
Поляков Г. В. На нашем собрании вполне закономерно возник вопрос о един-стве. Мне кажется, оно состоит не в том, чтобы всем одинаково думать. Такого един-ства у нас нет, и это хорошо. Мне понравилось предыдущее партийное собрание, – на нем были разные выступления, однако в итоге была выработана правильная общая линия. После этого каждый коммунист обязан содействовать выполнению решения. Если с чем-то не согласен, – подожди, разберись, надо не противопоставлять свое мнение общему. Выступление Кашменской было в этом отношении явным вызовом. Восприняли его одинаково. Были крайне возмущены и хотели рассмотреть персо-нальное дело сразу после собрания. Вместе с тем я сначала сомневался в правильно-сти решения партийного бюро об исключении Кашменской, но после заслушанных на этом собрании ее объяснений понял членов бюро. Однако и сейчас я, как и Г. Л. По-спелов, думаю, что человек в данном случае заблуждается, он не нашел себя, но мож-но думать, что действительно осознает свою ошибку. Люди разные и в разных ситуа-циях будут проявлять себя по-разному. Так, как ведет себя Кашменская, может себя вести только человек, заблуждающийся глубоко и искренне. Поэтому решение об ис-ключении было бы поспешным. Можно ограничиться взысканием, очень строгим – строгим выговором с занесением в учетную карточку, имея в виду, что она остается работать вместе с нами и партийная организация всегда будет иметь возможность проверить правильность своего решения.

Председатель собрания Поляков Г. В. Фактически мы имеем два конкретных предложения: резолюцию партийного бюро об исключении Кашменской из партии и неоднократно высказанные в выступлениях предложения ограничиться строгим вы-говором с занесением в личную карточку.
Формулировка партбюро: за проявленную политическую близорукость при обсуждении острых вопросов и сознательное нарушение Устава КПСС, выразившее-ся в выступлении на общем собрании (и, как выяснилось, на партбюро не осознавшая своих ошибок) против решения партийного собрания, члена КПСС т. Кашменскую из партии исключить.

Белоусов А. Ф. У меня вопрос к Кашменской по ходу действия формулиров-ки. Считает ли она, что имела право выступать на общем собрании таким образом.
Кашменская О. В. Нет, не имела права выступать. Этим выступлением я на-рушила требование Устава. Я признаю свою вину и не допущу подобного в дальней-шем.
Анатольева А. П., член партбюро (с места). Уж если мы по делу Е. Б. Блан-кова за аналогичное, по сути дела, но лояльное формально выступление ограничились предложением предупредить его, то следует ограничиться Кашменской строгим вы-говором. Это обстоятельство должно быть известно собранию. После признания Кашменской своей вины и ошибки члены партбюро, по-видимому, не станут настаи-вать на исключении и голосовать за него.
Казанский Ю. П. Я напомню, что решение бюро было об исключении и мнение было единогласным. На бюро Кашменская говорила, что ее выступление не было политической демонстрацией, что члены партии имеют право обращаться в ЦК за разъяснениями. Сейчас она взвесила и поняла свою ошибку, тем не менее форму-лировка, предложенная бюро, правильно отражает существо дела и независимо от предлагаемого взыскания должна быть оставлена.
Председатель Поляков Г. В. Поскольку в ходе обсуждения сложилась си-туация, при которой члены партбюро не настаивают на рекомендации об исключении, есть ли необходимость оставлять предложение на голосовании?
Пинус Г. В. Часть коммунистов в своих выступлениях поддержала предло-жение бюро, его нужно оставить на голосование.
Волохов И. М. Предлагает добавить во вторую формулировку (о вынесении строгого выговора) слова «но учитывая осознание Кашменской серьезности совер-шенной ошибки».
Предложения Г. В. Пинуса и И. В. Волохова принимаются собранием едино-гласно.
После этого голосуются предложения в порядке поступленения.

РЕЗУЛЬТАТЫ ГОЛОСОВАНИЯ:
1. Предложение партбюро, поддержанное в ряде выступлений коммунистов – исключить из членов КПСС: «за» – 8, «против» – 87, воздержавшихся – нет.
2. Предложение, сформулированное президиумом собрания по выступлениям коммунистов – выносится строгий выговор с занесением в учетную карточку: «за» – 87, «против» – 8, воздержавшихся – нет.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПАРТИЙНОГО СОБРАНИЯ: «За проявленную полити-ческую близорукость при обсуждении острых вопросов и сознательное нарушение Устава КПСС, выразившееся в выступлении на общем собрании против решения партийного собрания, но учитывая осознание серьезности совершенной ошибки, чле-ну КПСС т. Кашменской объявить строгий выговор с занесением в учетную карточ-ку».

СЛУШАЛИ: Информацию секретаря партбюро Гайского В. Н. по сути дела. Общий тон и часть содержания выступления Бланкова Е. Б. на общем собрании, по-священном обсуждению проекта письма в «Советскую Сибирь», шли вразрез с реше-нием партийного собрания, хотя формально придраться буквально ни к одному его слову нельзя. Голосовал он за проект, утвержденный на партийном собрании. Бюро решило предупредить члена КПСС Е. Б. Бланкова, указать, что в руководимой им ра-бочей группе плохо поставлена идейно-воспитательная работа. В ней оказались оба подписавших «письмо сорока шести» сотрудника института.

ВОПРОСЫ К В. Н. ГАЙСКОМУ:

Трофимук А. А. Почему так легко подошли к Бланкову?
– Поведение Бланкова обсуждалось обстоятельно, но больше касалось первой части – его выступления на собрании. Как я уже говорил, в нем трудно найти что-либо предосудительное для коммуниста, но общий тон его не соответствовал реше-нию, принятому партсобранием.
Велинский В. В. А не считает ли бюро, что поступок Бланкова однотипен, что он выступил против решения?
– Нет, Кашменская выступила прямо, а Бланков прямо не выступал и голосо-вал против.
Дистанов Э. Г. (с места). Он воздержался.
– Голоса с мест. – Нет, он голосовал «за»!
Трофимук А. А. Я считаю, что Кашменской удар в полную силу, а здесь… порицание. Я удивлен. Лица, подписавшие письмо, – из лаборатории Филиппова, из группы Бланкова. Они опозорили институт. Они были введены в штат института по рекомендации Бланкова и работали под его началом. Как Вы могли прозевать их на-строения? В какой-то мере ответственность за это несет и сам Филиппов. Предлагаю – пересмотреть его дело еще раз на бюро, а также на партгруппе с привлечением до-полнительных материалов. Разобрать положение в лаборатории, всю совокупность фактов, разобраться и оценить роль коммунистов Бланкова и Филиппова. Если верить Бланкову, то этих мерзавцев надо представить к медалям. Здесь большие основания для строгих партийных взысканий, чем в первом деле, которое мы рассмотрели.

Председатель Поляков Г. В. ставит предложение на голосование.

Результаты голосования:
1. Предложение бюро – оставить в повестке дня: «за» – 13, «против» – 82.

2. Предложение А. А.Трофимука – вторично рассмотреть на бюро и предвари-тельно на партгруппе: «за» – подавляющее большинство голосов

ПОСТАНОВЛЕНИЕ ПАРТИЙНОГО СОБРАНИЯ: обсудить пункт второй повестки дня на партгруппе и повторно – на бюро.

ГАНО. Ф. П-5430. Оп. 1. Д. 9. Л. 58–79
_________________________________
1. ВСЕГЕИ – Всесоюзный научно-исследовательский геологический институт (г. Ленинград).

Как нам стало известно, группа сотрудников Сибирского отделения, рабо-тающих в институтах Академгородка, в том числе и два сотрудника нашего институ-та, направили письмо в высшие партийные и советские инстанции с требованием от-мены и пересмотра решения Московского городского суда по делу Гинзбурга и дру-гих, осужденных в январе текущего года за антисоветскую пропаганду, проводимую по заданию зарубежной белогвардейской организации «Народно-трудовой союз».
Обсудив опубликованные в советской печати материалы по данному процес-су и упомянутое письмо, мы считаем, что оно противоречит мнению многочисленно-го коллектива ученых, рабочих и служащих Сибирского отделения и нашего институ-та в частности.
Содержание письма в самый короткий срок стало известно враждебным Со-ветскому Союзу зарубежным органам и широко ими используется для дискредитации нашего государственного строя и для антисоветской пропаганды.
Мы заявляем решительный протест против пропагандистской кампании, под-нятой за рубежом вокруг этого письма, совершенно не отражающего отношения на-шего коллектива к делу Гинзбурга и его «компании».
Нам совершенно ясно, что наши идеологические противники за рубежом меньше всего заботятся о демократии и законности в нашей стране. Их цель – подор-вать морально-политическое единство нашего общества. Но им это не удастся. Не удивительно, что авторы письма не сделали даже попытки привлечь на свою сторону хотя бы один производственный коллектив или организацию. Им удалось отыскать в некоторых институтах лишь неустойчивых, безответственных и недостаточно зре-лых в политическом отношении людей, которые за демагогическими, внешне патрио-тическими фразами не увидели или не захотели увидеть антиобщественную направ-ленность письма.
У нас нет сомнения в том, что Московский городской суд провел процесс в соответствии в соответствии с существующим законодательством.
Мы возмущены тем, что в нашем прекрасном научном центре, созданном народом для быстрого развития науки и воспитания научных кадров, появилась гор-стка людей, позорящих наш коллектив. Мы в полной мере осознаем ответственность перед Родиной, всем советским народом за дальнейшее развитие передовой советской науки, обеспечивающей неуклонное движение нашей страны по пути строительства коммунизма 1.

За науку в Сибири. 1968. 23 апр.
_____________________________
1. Как видим, окончательный текст письма в целом повторяет два первых варианта. В то же время здесь речь идет уже о двух подписантах из института. Кроме того, появилась формулировка: «Мы заявляем решительный протест против пропагандистской кампании, поднятой за рубежом во-круг этого письма, совершенно не отражающего отношения нашего коллектива к делу Гинзбурга и его “компании”».

Присутствовали: Вышемирский, Скуридин, Казанский, Бланкова, Кириллов, Жданов, Ревягин, групорги Бланков, Бланкова, Филиппов, Кузнецов.

ПОВЕСТКА ДНЯ:
1. О состоянии идеологической работы в лаборатории ядерной геофизик в связи с письмом сотрудников СО АН СССР по делу Гинзбурга и Ко 1

Филиппов Е. М. Из лаборатории письмо подписали трое. В группе Бланкова два сотрудника (Лозовский и Шалагин) и один из группы Варварина (Топешко). Ко-гда письмо подписывалось, знали об этом немногие товарищи. С текстом письма зна-комили в основном дома, и для нас это было неожиданностью. Обсуждали этот инци-дент на группе. Лозовский и Шалагин знали, на что идут и готовы были за это отве-чать. Коммунисты осудили этот поступок. Е. Б. Бланков считает, что такие письма писать можно и осуждает только то, что оно попало за границу. Общественной рабо-той никто из этих товарищей не занимался.
Бочкарев Б. Н. О Лозовском и Шалагине ничего плохого сказать не могу. Ребята нормальные, работают хорошо. Разговоров на политические темы от них я ни-когда не слышал. От Лозовского и Шалагина никигда не слышал никаких злобных выпадов.
Кузнецов Г. А. Лозовский очень увлекается песнями бардов, знаком с Ки-мом, Галичем. Мы недостаточно ведем идеологическую работу. Связи, чувствуется, у них есть. Это видно по всему. Мне кажется, у них было задание распространить эти письма.
Бланкова Т. Н. Говорить о том, что мы проводили идеологическую работу, нельзя. Лаборатория иногда собирается вместе, но обсуждаются в основном произ-водственные вопросы. У нас плохие контакты с нашими производственниками.
Бланков Е. Б. Лозовский не является врагом – он честный советский това-рищ. Я его не могу считать врагом. Он – увлекающаяся натура. Никакой идеологиче-ской работы в лаборатории и в нашей группе не было. За все время я не говорил с ним ни на какие идеологические темы. Я лично никакой идеологической работы с ним не проводил. Как коммунист я должен извлечь из этого уроки.
Филиппов Е. М. Я считаю, что Евгений Борисович заблуждается в оценке этого события. А он поступил неправильно и их перехвалил. Такое выступление на общем собрании института было неуместным.
Кузнецов Г. А. Они знали и хотели, чтобы письмо попало за границу, т. к. обсуждали такую возможность. Бланков и Бочкарев выступили абсолютно непра-вильно.
Николаев С. И. В лаборатории никакой идеологической работы не ведется. Евгений Борисович не дал в своем выступлении глубокой политической оценки этого события. То, что они с Вами не поговорили, это говорит о Вашей непопулярности как коммуниста. Нужно всегда думать в первую очередь о престиже партии, а потом уже о своем. Справка Бланковой Т. Н. нанесла удар по всей партийной организации.
Жданов С. М. Ясно, что Лозовский – организатор подписания письма в на-шем институте, это ясно всем, кроме Бланкова и Бланковой. Как Вы можете ручаться за него, что он честен. Вы, Евгений Борисович, подобрали и рекомендовали этих двух людей в институт. Своим выступлением на собрании Вы создали фон, мешающий проведению линии партии в жизнь, и не считаете себя виновным до сих пор. Лозов-ский действует от организации.
Вышемирский В. С. Совершенно очевидно, что в лаборатории ядерной гео-физики идеологическая работа на низком уровне. Нет индивидуального влияния ком-мунистов. Нужно обратить внимание коммунистов на усиление идеологической рабо-ты. Выступление Бланкова оставило худшее впечатление, чем выступление Кашмен-ской, но Кашменская сказала о нарушении Устава, а Бланков не хотел этого признать. Осуждение Лозовского и Шалагина было дано вскользь, а тон выступления был в за-щиту их (зачитывает проект решения). Партийное бюро отмечает, что сам факт под-писания указанного письма несколькими сотрудниками лаборатории, а также дея-тельность в защиту этих сотрудников, в которой приняли участие некоторые сотруд-ники (Бланков Е. Б., Бланкова Т. Н., Бочкарев Б. Н.) свидетельствует о неблагополуч-ном положении с идеологической работой в лаборатории ядерной геофизики.
Осипов Д. К. Лозовский распространял письмо среди коллектива института. Бланков до сих пор не оценил политической стороны написания и подписания пись-ма. Я целиком поддерживаю предложение Вышемирского.

Вышемирский В. С. еще раз зачитывает решение партийного бюро.

ГОЛОСОВАНИЕ: «за» – 7, «против» – 1.

ПОСТАНОВИЛИ:
1. Указать заведующему лабораторией коммунисту Филиппову Е. М. и члену партийного бюро, сотруднику лаборатории Бланковой Т. Н. на недостаточное внима-ние идеологической работе в лаборатории. Предложить всем коммунистам лаборато-рии проводить повседневную работу с сотрудниками лаборатории по разъяснению дела с письмом и по другим вопросам идеологической работы.
2. Коммунисту Бланкову Е. Б. за полное отсутствие идеологической работы в руководимой им группе и за неправильное выступление на общем собрании кол-лектива института, идущее вразрез с решением закрытого партийного собрания, объ-явить строгий выговор с занесением в учетную карточку.
3. Коммунисту Бочкареву Б. Н. за выступление на общем собрании вразрез с решением закрытого партийного собрания объявить выговор без занесения в учет-ную карточку.

ГАНО. Ф. П-5430. Оп. 1. Д. 9. Л. 174–176
________________________________
1. О специфике этой лаборатории см. напр.: Филиппов Е. М. Ядерное излучение на службе гео-логии и геофизики // За науку в Сибири. 1961. 8 авг. Характерно, что незадолго до рассматриваемых событий, 4 января 1968 г. партийное бюро института рассматривало вопрос «О партийном руково-дстве работой лаборатории ядерной геофизики». В ходе обсуждения секретарь партбюро В. Н. Гай-ский отметил, что «Е. М. Филиппов умело организует работу лаборатории, опирается на коммуни-стов». В постановлении партбюро по этому поводу было сказано: «Отметить эффективность науч-ных исследований лаборатории, хорошую организацию работы всего коллектива» (ГАНО. Ф. П-5430. Оп. 1. Д. 9. Л. 146).