Состоит на учете членов КПСС 307 человек. Присутствует на собрании (чле-нов и кандидатов) – 240. Отсутствуют по уважительной причине 35 человек.

ПОВЕСТКА ДНЯ:
Об итогах апрельского пленума ЦК КПСС.

Докл. Яновский Р. Г. – секретарь Советского райкома КПСС.

ВЫСТУПИЛИ:

Димов Г. И. Апрельский пленум очень своевременно рассмотрел вопросы улучшения идеологической работы, призвал к непримиримой борьбе с враждебной идеологией, к решительному разоблачению происков империализма. В Академгород-ке, в том числе в нашем институте нашлись люди, которые подписались под коллек-тивным письмом в защиту лиц, осужденных советским судом за антисоветские дейст-вия. В коллективах института было проведено обсуждение по поводу этих «писак», где они были осуждены и не нашли поддержки среди сотрудников института. Этот вопрос рассматривался на расширенном заседании парткома, и лица, подписавшие письмо, признали свою близорукость. Кроме воспитательной работы к этим сотруд-никам приняты административные меры. Эти сотрудники лишены премиальных за первый квартал и отменены командировки за границу. Намечаются и проводятся в жизнь мероприятия по улучшению идеологической работы. Особенно необходимо улучшение работы с молодежью.
Ерастов Е. В. Судя по выступлению, т. Димов не понял серьезности положе-ния, создавшегося с письмом. Мое выступление на собрании партийной организации научных подразделений кое-кому не понравилось. Я подавал записку в президиум партактива, в которой ставил вопрос, что общего партсобрания в Институте ядерной физики не было. Если бы мы провели общее собрание, было бы единое мнение. Вы не обрисовали, как прошли собрания в лабораториях. Это письмо – вред всему коллек-тиву, и должна быть дана политическая оценка. Вы не слышали тех разговоров, кото-рые ведутся в институте, или стремитесь не слышать. Разве это наказание – лишение премии, не оплачивается командировка. А у меня другое мнение и я его не меняю. Стоит поговорить об их работе в институте.
Иванов В. Б. Из материалов апрельского пленума вытекает три положения: 1. Международная обстановка обостряется. 2. Ожидать ослабления международной об-становки в ближайшее время не приходится. 3. Империалистический лагерь ищет об-ходные пути. Все это накладывает ответственность на всю обстановку. Нужна моно-литность партии и всего народа. Нужно очень серьезно обратить внимание на идеоло-гическую работу в институте. Очень внимательно отнестись к окончанию учебного года в политической сети и к тематике будущего года. Умело согласовать с междуна-родной обстановкой тематику политсети. Семинары пропагандистов очень много да-ли товарищам. То, что среди нас оказались люди из числа сорока шести, объясняется слабой идеологической воспитательной работой. Нужно, чтобы все наши коммунисты умели отвечать и объяснять линию партии беспартийным товарищам.
Семеряко П. Г. Империализм в 1941–1945 гг. пытался любой силой сломить советскую власть, но в этом сражении потерпел крах. В настоящее время империали-сты стараются везде, где это возможно, вклиниться «идеологическим фронтом». В нашей среде нашлись «отщепенцы», которые подписали фактически жалобу Джонсо-ну на нашу партию и правительство. В газете «За науку в Сибири» были напечатаны неверные данные о проведенной работе в институте по поводу подписавшихся под письмом. Директор института обязан не только руководить научной работой и хозяй-ственной деятельностью, но и заниматься идеологической работой среди сотрудников института. О том, что в институте ставились подписи под этим письмом, т. Будкер знал раньше, но он не принял мер для предупреждения этого. Я думаю, об этом знал и Димов, но мер не принял. Своевременно также не было обсуждено это дело и на об-щем собрании в коллективе, а перенесено на октябрь месяц. Кому нужна эта работа задним числом? Необходимо идеологическую работу в институте поставить на высо-ком уровне.
Сорокин П. П. Современная международная обстановка представляется до-вольно сложной и напряженной. События, развивающиеся на мировой арене, по су-ществу, представляют собой проявления острой классовой борьбы. Испытывая серь-езные потрясения и сталкиваясь с серьезными провалами во внутренней и внешней политике, как указывается в постановлении пленума ЦК КПСС, империализм <…> все больше усилий направляет на подрывную политику и идеологическую борьбу. <…> В этом учебном году уровень учебы в политическом образовании Управления несколько возрос, коммунисты активнее стали выступать при собеседованиях. Хуже обстоит дело с лекционной пропагандой. Лекции, которые организуются по линии парткома, по времени не удобны для коммунистов Управления, т. к. рабочий день за-канчивается на час раньше. Кроме названных лекций ничего больше не проводится. Можно было бы организовать встречи с депутатами, с деятелями культуры, с руково-дящими работниками района. Некоторая часть сотрудников любит послушать пере-дачи заграничного радио. Не полезнее ли было бы послушать выступления товари-щей, которые бывают за границей и видят буржуазную действительность своими гла-зами, глазами советского человека <...>

Постановили: Проект постановления принят единогласно.

СПРАВКИ:

Сорокин П. П. По словам Хабахпашева, я назвал подписавших письмо шпионами или предателями. В тексте у меня этого нет.
Волосов В. И. В выступлении Семеряко на партийном собрании в электро-мастерских было сказано, что подписали письмо все сотрудники лаборатории. Это неверно.
Апыхтин В. Г. В своем выступлении т. Шехтман обвинил общее собрание электромастерских в неправильном решении при рассмотрении дела «сорока шести». Как будто в электромастерских разбор проводился без фактов со ссылкой на другие источники. Это неправильно, это клевета на парторганизацию электромастерских.
Семеряко П. Г. Кто давал заметку в «За науку в Сибири», надо выяснить. В газете написано, что вопрос о подписавших обсуждался на общем собрании Институ-та ядерной физики, а фактически этого не было. Общего собрания с этим вопросом не было.
Ерастов Е. В. На прошлом собрании тов. Шехтман обозвал меня провокато-ром, а сейчас он обвинил меня во вранье, что я написал ложную записку на партакти-ве. Я прошу разобрать нас на данном собрании. Я написал, что не было общего соб-рания в институте, а были проведены собрания в группах. Это правильно.
Нежевенко А. А. Предложил этот вопрос сейчас не обсуждать, а предложил разобраться парткому и доложить на следующем собрании.
Лапташ М. В. Предлагаю осудить выступление тов. Шехтмана по отноше-нию к Ерастову.
Минченков Г. Б. Мы уже стали называть друг друга на «ты»: Шехтман, Ерастов, Будкер. Это, вероятно, результат того, что мы редко собираемся вместе и разучились выступать.
Шехтман И. А. Если я обидел Ерастова, то приношу извинения. Это вопрос очень серьезный. Есть различие между группой и партийным собранием первичной парторганизации. Я считаю, что это было сделано преднамеренно и кроме вреда на-шей организации ничего не принесла эта записка.

ПОСТАНОВИЛИ:
1. Собрание считает, что выступление т. Шехтмана по отношению к Ерастову недопустимо.
2. Впредь в своих выступлениях выбирать выражения.

ПОСТАНОВЛЕНИЕ СОБРАНИЯ:

Партийное собрание целиком и полностью одобряет политическую линию и практическую деятельность Политбюро ЦК КПСС в области в области международ-ной политики и в мировом коммунистическом движении, направленные на укрепле-ние внешнеполитической позиции нашей страны в борьбе против агрессивной поли-тики империализма, на тесное сотрудничество с братскими партиями в обеспечении сплоченности международного коммунистического движения в борьбе за мир и со-циализм.
Партийное собрание считает необходимым в условиях резкого обострения идеологической борьбы решительно разоблачать происки враждебной идеологии, усилить всю идеологическую работу партийной организации института с тем, чтобы укреплять в людях коммунистическую убежденность, воспитывать чувства пролетар-ского интернационализма и советского патриотизма.
Политическая задача каждого коммуниста и партийный долг каждого беспар-тийного сотрудника состоит в том, чтобы давать решительный отпор высказываниям и действиям отдельных политически незрелых людей, которые, попав под влияние враждебной пропаганды, безуспешно пытаются разрушить доверие народа к нашим партийным и советским организациям, подорвать морально-политическое единство рабочего класса и интеллигенции, дружбу народов нашей страны.
Партийное собрание считает необходимым обратить внимание коммунистов на необходимость строгого соблюдения партийной дисциплины, всемерного укрепления идейного и организационного единства членов партии. Активность и сплоченность партийной организации подразумевают единство действий ее членов в осуществле-нии принятых решений. Всякое нарушение этого принципа, а также разглашение пре-ний на закрытых партийных собраниях и одностороннее освещение их в беспартий-ном коллективе влечет за собой нарушение Устава партии и ставит коммуниста вне ее рядов.

Партийное собрание постановляет:
1. Обязать партийный комитет института на основе предложений и критиче-ских замечаний коммунистов, высказанных на собрании, разработать конкретный план усиления идеологической работы в институте. Просить Советский райком КПСС рассмотреть и учесть высказанные на собрании замечания коммунистов по улучшению идеологической работы в масштабе Академгородка.
2. Партийному комитету института и партийным бюро подразделений уси-лить работу по укреплению партийной дисциплины и строгому соблюдению Устава КПСС.
3. Собрание единодушно заверяет ЦК КПСС, областной и районный комите-ты партии, что коммунисты и все сотрудники нашего института еще теснее сплотят свои ряды вокруг ЦК КПСС, умножат свои усилия в борьбе за осуществление реше-ний XXIII съезда КПСС и встретят 100-летие со дня рождения Ленина новыми успе-хами в научно-производственной деятельности, активизацией всей идеологической работе.

ГАНО. Ф. П-5428. Оп. 1. Д. 14. Л. 7–19

<…> В коллективе института имелись факты проявления чуждой нам идеоло-гии. В 1968 г. группа сотрудников института (Захаров, Заславский, Фридман, Хрип-лович, Соколов, Комин, Цельник, Вассерман, Вячеславов) подписали письмо в защи-ту Гинзбурга 2.
<…> Все эти факты разбирались на парткоме и партийных собраниях, были подвергнуты в коллективе института резкому и принципиальному осуждению <…>

ГАНО. Ф. П-269. Оп. 10. Д. 149. Л. 18
––––––––––––––––––––––––––––
1. Документ не датирован, дата определена примерно по содержанию соседних документов. Справка подписана первым секретарем райкома Р. С. Васильевским.
2. Далее отмечаются меры парткома по пресечению ряда последующих негативных действий, в частности, научного сотрудника М. Д. Малеева (январь 1970 г.) и лаборанта Я. Б. Язловицкого (ап-рель 1972 г.). Первый из них «ставил под сомнение политику нашей партии и правительства в чехо-словацких событиях». У второго на рабочем месте «была изъята антисоветская, сионистская литера-тура». В решении по поводу названного инцидента, принятом партбюро научных подразделений 10 мая 1972 г., отмечалось, что среди изъятых материалов имелся в том числе «перечень так называе-мых “пострадавших” после подписания письма сорока шести в Академгородке»
(ГАНО. Ф. П-5420. Оп. 1. Д. 29. Л. 31).

Абрамян Е. А. – зав. лаб. № 4, канд., позднее д-р физ.-мат. наук.

Апыхтин В. Г. – мастер.

Баклаков Н. И. – нач. производственного участка.

Бененсон А. А. – инженер, сотр. конструкторского бюро.

Будкер Г. И. (1918–1977) – директор ИЯФа, академик (1964).

Волосов В. И. – зав. лаб., канд., позднее д-р физ.-мат. наук (1972).

Димов Г. И. – зав. лаб., д-р физ.-мат наук, позднее чл.-корр. АН СССР.

Ерастов Е. В. – лаборант.

Жаров В. Ф. – инженер.

Иванов В. Б. – гл. инженер.

Кузнецов Н. А. – инженер, сотрудник конструкторского бюро, позднее глав-ный конструктор.

Кулаков А. В. – слесарь-механик.

Кутовенко А. В. – механик.

Лазаренко Б. А. – ст. науч. сотр., канд., затем д-р физ.-мат. наук.

Лапташ М. В. – рабочий.

Минченков Г. Б. – ст. науч. сотр., канд. физ.-мат. наук (1969).

Нежевенко А. А. – зам. директора института, известный хозяйственный ру-ководитель, ранее директор Новосибирского турбогенераторного завода, член обкома КПСС.

Родионов С. Н. – ст. науч. сотр., канд. физ.-мат. наук, ученый секретарь ин-ститута.

Семеряко П. Г. – инженер, старейший член КПСС, участник Гражданской и Отечественной войн, ранее был начальником атомного полигона.

Солоухин Р. И. (1930–1988) – зам. директора института, чл.-корр. АН СССР (1968), проректор (1962–1967) и и. о. ректора НГУ (1965), директор Института теоре-тической и прикладной механики СО АН (1971–1976), лауреат Ленинской премии (1965).

Сорокин Н. Т. – начальник I отдела.

Сорокин П. П. – начальник штаба гражданской обороны

Титов В. И. – рабочий электромастерских.

Федулов А. Ф. – лаборант.

Фурманюк В. В. – механик.

Хабахпашев А. Г. (1920–2006) – зав. лаб., зам. директ. института по научной работе (с 1966), канд. наук, с 1971 д-р наук.

Шалатонов А. И. – инженер.

Шапкин В. А. – лаборант.

Шехтман И. А. – ст. науч. сотр., канд. техн. наук, секретарь партбюро на-учных подразделений.

Шлюбченко А. С. – механик экспериментально-стендовых установок.

Ядров И. А. – начальник отдела кадров.

№ 1
Интервью академика В. Е. Захарова
МЫ БЫЛИ ДИССИДЕНТАМИ НОВОСИБИРСКОГО АКАДЕМГОРОДКА

Академик Владимир Захаров – физик-теоретик с мировым именем, один из самых цитируемых российских учёных. Десять лет возглавлял Институт ядерных исследований в Черноголовке, ныне – ведущий научный сотрудник этого института и «королевский» профессор Аризонского университета в Таусоне, США. Действи-тельный член Российской Академии наук, лауреат двух государственных премий, ка-валер ордена «За заслуги перед отечеством». За научное открытие и разработку теории «обратного каскада турбулентности», говоря проще – за расчёт уравнения цунами, Владимир Захаров награждён престижной международной медалью Поля Дирака, что почти приравнивается к Нобелевской премии для теоретиков. Член Союза российских писателей, член российского отделения Международного ПЕН-клуба. Автор 200 научных статей и двух монографий, 4-х поэтических сборников, пе-чатается в журналах «Новый мир» и «Арион».

– Есть ли у вас в Америке тоска по русскому застолью?
– Тоска есть, но я с ней борюсь. Теперь в каждом американском городе можно найти русскую диаспору, она нередко собирается вместе и устраивает это застолье. У нас даже есть сайт, где анонсируются все русские события будущей недели. Русскоя-зычная диаспора активно общается внутри себя – русскую водку можно найти в лю-бом американском магазине. Квашеной капусты, правда, не встретишь, но жена её за-готавливает.
– Значит, ностальгии по России не возникает?
– Случается. Но я не даю ей развиться, поскольку больше четырёх месяцев под-ряд в Америке не живу. Всё лето и зимние каникулы я провожу в Москве и в Черно-головке, где у меня работа, квартира и дача – так что корни не рвутся.
– Что-нибудь из воспоминаний детства…
– Мы жили в нашем деревянном доме, чуть не в центре Казани, огород, сосед-уголовник, русская печка, отец – беспартийный чиновник невысокого ранга. Как-то мне приснился сладостный сон: Сталин обнял меня одной рукой, другой – девочку Мамлакат, мы стоим на трибуне, внизу – море флагов, Красная площадь.
– Типичная мечта для ребёнка тех лет!..
– Утром я написал стихи, до сих пор их помню. Мой отец восхитился, переписал их канцелярским почерком и отослал в «Пионерскую правду». В газете мне оказали не-малую честь, не поверили, что я – автор, на этом всё и кончилось, слава Богу. Там была одна опасная глупая строчка: «Вечно мы будем бороться за мир». И как отец, человек немало страдавший, ничего не заметил!
– Как поменялось ваше отношение к Сталину с течением времени?
– У меня любви к Сталину никогда не было, даже в детстве. Я всегда чувствовал отношение своих родителей. Отец два раза сидел, правда, не как политический. Сго-рела фабрика, на которой он был главным инженером, и хотя он в то время уехал в командировку, всё свалили на него – и он попал в штрафбат. Там отец наверняка бы погиб, но разбомбили штаб кавалерийской дивизии – и потребовался грамотный об-разованный человек. А он Казанский университет окончил, его и взяли из штрафни-ков, чтобы восстановить делопроизводство. Но так как отец был штрафной, то офи-церской должности не получил и всю войну провёл старшиной.
– Как вы, подросток, реагировали на сообщение о смерти Сталина?
– Я хорошо помню день, когда Сталин умер. Девочки плакали, я же пережил это сообщение очень спокойно. А потом у нас начались разговоры о репрессиях, о лаге-рях, они так тихо пошли: «шу, шу, шу». Начали вспоминать имена исчезнувших зна-комых людей, имена погибших в результате громких процессов. Какой-то интерес возник к жертвам сталинизма – троцкистам, Бухарину, например. Тем более что од-ним из моих приятелей был внук Осинского – Илюша Чусов-Осинский. Его дед был крупным деятелем, проходил по одному из процессов как «враг народа» и был рас-стрелян. Его отец тоже погиб, у них потом в Москве хранились вещи репрессирован-ных, например, ларец Рыкова. Сам Илья был знаком с вдовой Бухарина. Так что оп-ределённый пиетет к жертвам сталинизма возник, конечно. И это длилось до того времени, пока мы не стали отрицать коммунизм вообще – как путь для человечества. Но это случилось позже, уже в 1960-е.
– Ощущалась ли у вас в новосибирском Академгородке хрущёвская «оттепель»?
– Разумеется, она началась сразу после смерти Сталина, – подуло какой-то свобо-дой. Конечно, после 1956 г., после XX съезда всё сильно поменялось. Но ещё доволь-но долго, я, например, до начала 1960-х верил в то, что называется «коммунизм с че-ловеческим лицом». Мы все тогда в него довольно долго верили. А такое последова-тельное понимание, что коммунизм – есть тупиковый путь развития, пришло всё же в середине 1960-х, после того как мы прочитали эти знаменитые важнейшие книги – Оруэлла, «1984 год». Эта антиутопия оказала огромное влияние на умы, когда мы прочитали её по-английски, с трудом достав. Она очень сильно изменила наше миро-воззрение. Но переход на позиции антикоммунизма был непростым. Всё это про-изошло гораздо позже. До этого был, скажем, некоторый пиетет к героям граждан-ской войны в Испании. Я дружил с одним из них – поэтом Алексеем Эйснером, лич-ным адъютантом генерала Лукаша, партийная кличка которого была Мате Залка. Он потом переехал в Россию, был арестован, но выжил, вернулся и доживал в Москве.
– В каком году он был арестован?
– Наверное, в 1938-м. Он получил 10 лет, жил в ссылке в Караганде. Я с ним, когда он вернулся уже пожилым человеком, был дружен, он много рассказывал. Но сумел ещё жениться и сына завести, который сейчас где-то у Новодворской подвизается. Крепкий был человек, до 80 лет дожил.
– Каким был круг ваших друзей времён оттепели?
– У меня был очень близкий друг Сергей Андреев, человек исключительно яркий, талантливый необыкновенно. Альпинист, красавец, учёный и писатель. Я его перета-щил из Москвы в Академгородок Новосибирска, в Институт ядерной физики, где я работал. И, конечно, он был диссидент. Мы с ним были главными диссидентами Ака-демгородка. К сожалению, Сергей потом погиб – его убило током из-за неосторожно-сти в ходе научного эксперимента.
– Где собирался ваш круг единомышленников?
– Как обычно, на кухне, что было характерно для советского периода. Изменение мировоззрения, идеологии обкатывалось там чрезвычайно подробно, мы тщательно изучали историю того времени, делились любыми документам, которые кому-либо из нас удавалось достать. То есть пытались понять историю собственной страны. У Анд-реева была врождённая харизма политического лидера.
– Это какой был год?
– Это всё 1960-е. Мы с ним подружились в 1957-м ещё в Энергетическом институ-те, когда оба были студентами и занимались в секции альпинизма. Альпинистская секция тогда – это был очень замкнутый внутри себя мир, в ней состоял и Николай Чёрный, взошедший потом на Эверест и главный тренер России по альпинизму ныне. Когда в 1970-м году Сергей погиб, то, несмотря на запрет властей на шествия, за его гробом шла прямо-таки чудовищная по своим размерам процессия…

Личный архив автора-составителя.
___________________________________
1. Факс, содержащий публикуемые свидетельства, был адресован научному сотруднику ГПНТБ канд. ист. наук Е. Н. Савенко в июне 2005 г.
2. Хейфец Самуил Абрамович (род. 1938) – канд. физ.-мат. наук, сотр. ИЯФа, доц. НГУ, зам. дека-на физфака. С 1982 г. – в США (См.: Выпускники МГУ в Новосибирском научном центре СО РАН. 1957–2007. Новосибирск, 2007. С. 273). Видимо, сыграл большую роль в организации «письма сорока шести», хотя сам его не подписывал.

<…> По мысли Тойнби, главной движущей силой каждой цивилизации является ее культурная элита – узкий слой людей, наделенных талантом и энергией. Эти люди владеют культурными ценностями своей эпохи и ясно осознают свою миссию. Каж-дый из них занимает собственное место в истории, каждый уникален и незаменим и стоит многих тысяч посредственностей. Возможность самореализации таких людей в качестве культурных и духовных лидеров общества есть необходимое условие воз-никновения цветущей цивилизации. К сожалению, Россия слишком часто обращалась со своими лучшими людьми с непонятной бесчувственной жестокостью. Предсмерт-ные слова Блока «Россия съела меня как глупая чушка своего поросенка» можно от-нести к очень многим. Слишком часто на место подлинных «культурных героев», как кукушата в чужом гнезде, оказывались самоуверенные полуинтеллигенты, равнодуш-ные к собственному народу и всегда готовые простить себе собственные действия. Слишком часто подобные люди, чурающиеся серьезной работы и критической само-оценки, предлагают стране в качестве панацеи от всех бед очередную утопию <…>
Наука отличается от некоторых других видов культурной деятельности (напри-мер, от литературы) тем, что формулирует высказывания на универсальном языке и плохо признает государственные границы <…>

Российская научная эмиграция: Двадцать портретов (биогр. очерки) / Под. ред. Г. М. Бонгард-Левина, В. Е. Захарова. М., 2001. С. 5, 7 (предисловие В. Е. Захарова)

Мы хороним Добро,
Мы огромную вырыли яму,
Мы хороним Добро
Всенародно, открыто и прямо.

Злато и серебро!
Теплый вечер и вольные нравы,
Мы хороним Добро,
Мы свободны, разумны и правы!

Мы хороним Добро,
Горе все обделенным и сирым,
Злато и серебро
Будут царствовать ныне над миром.

Злато и серебро!
На дела и советы мы скоры.
Мы хороним Добро,
Правьте нами, злодеи и воры.

Гибни то, что старо,
Мы счастливые глупые дети,
Мы хороним Добро,
Больше нет ему места на свете.

Гибни то, что старо,
Для тебя мы могилу отрыли,
Мы хороним Добро,
Сколько раз мы его хоронили!

Новый мир. 2001. № 4. С. 78