А как же быть с местом, неподалеку от станции метро «Октябрьская», где находилась самая последняя ставка хана Кучума? Между прочим, это события XVI века — царствование царя Федора. Здесь по-над речкой Каменкой (сегодня замытой) стояла крепость местного народа цаттыр (ее остатки сохранялись вплоть до начала XX века и назывались «Чёртовым Городищем»). Так вот в этой самой крепости 22 июня 1598 года тот, кто гордо именовал себя «вольный человек Кочум-царь», принял свое знаменитое решение отказаться от Сибирского ханства. Он ушел, и больше его никто не видел. Так гласит не только легенда — есть и вполне конкретные исторические данные, которые позволяют считать устную традицию достоверной. Представляете фактик: ровно на том месте, где вырастет столица Сибири, решилась судьба третьей короны Российской империи? Сойдите на станции метро «Октябрьская» и оглянитесь вокруг. Чуть-чуть воображения — и вы окажетесь на вершине холма, поросшего еловым лесом у стен татарского города. Где-то внутри сидит 70-летний Кучум и думает долгую стариковскую думу. Позади 16 лет войны с московским царем и поражение…

Кривощековская деревня появилась на «телеутской землице» не сама по себе. Местные князья позволили поселиться русским только для того, чтобы те организовали торговый пункт. Торговля шла не только ружьями и ножами в обмен на пушнину — торговали и рабами. Да, да, работорговля в Сибири процветала! Это был легальный, выгодный, а потому самый процветающий здесь бизнес, которым занимались и местная кочевая знать, и царские казаки. Наиболее крупными центрами работорговли в Западной Сибири считались русские крепости Тара и Томск, стоявшие на границе Теленгетского ханства. И вряд ли Кривощековское торжище появилось здесь как оплот аболиционизма — когда в 1626 году вышел указ о запрещении в Сибири невольничьих рынков, они продолжали существовать на подпольном положении вплоть до конца XVII века. Индустриальный Новосибирск знать не хочет свого колоритного прошлого, но из песни слова не выкинешь. Рано или поздно в учебниках напишут, как все было на самом деле, а пока есть повод пофилософствовать на тему причин, которые позволили будущей столице Сибири стать едва ли не первым русским поселением на Оби, которое при этом не было военной крепостью.

Не найдете вы в столице Сибири и след Алексея Кругликова — основателя графского рода Кругликовых, который заложил и возглавил первый на территории НСО форпост российской государственной власти — Умревинский острог. Кстати, Кругликов и Креницын не могли не знать друг друга, так как Кривощековский рынок и Умревинский острог (Мошковский район) появились на карте Сибири почти одновременно и неподалеку друг от друга. Вот бы сделать в честь этих отцов-основателей скульптурное изваяние вроде Минина и Пожарского! Но нельзя, нарушится традиция, которая возводит основание города к концу XIX столетия.

Между тем будущая Новосибирская область, когда официально вошла в состав Империи, оказалась самым последним сибирским приобретением России, довершившим привычные для нас территориальные контуры страны. Вот такой вот исторический факт. Правда, он не может найти отражения, например, в городской геральдике, потому что считается, что тогда города-то не было! А что было? То место, где сейчас располагается город Новосибирск (левобережная часть), было центром стяжения русских переселенцев. К концу XVIII века здесь бок о бок располагались 37 деревень и сел (!), которые все вместе назывались Кривощековской слободой. Историкам еще предстоит дать ответ на вопрос: почему это образование тогда так и не оформилось в уездный город? Загадкой остается и поведение мостостроителей, которые придут сюда через 100 лет. Они не захотят обосноваться в богатом левобережье Оби с развитыми коммуникациями и большим трудовым резервом, остановив свой выбор на пустынном правом берегу, где прозябали две худые деревеньки. Почему? Неизвестно.

Видимо, к этому же радужному будущему стоит отнести и понимание роли одного из современников Михайловского — Владимира Ипполитовича Жернакова, который работал головой Новониколаевска с 1909 по 1913 год.

О, эта фигура, ключевая в новейшей истории Новосибирска! Судите сами, руководитель затерянного в Сибири крошечного станционного поселка в течение трех лет атакует Петербург, где уговаривает высокое начальство использовать никому не известный Новониколаевск как отправную точку для нового государственного проекта: железной дороги из Западной Сибири на Алтай. Чтобы лучше понять подвиг Жернакова, представьте себе председателя поселкового Совета, который обивает пороги «Роскосмоса», — примерно таким статусом в России начала XX века обладала Имперская Железнодорожная Комиссия. После визитов Жернакова, его писем и поддержки томского губернатора (с которым Жернаков «работал» отдельно) Петербург сдался. Фантастический план был принят за основу, и через несколько лет свершилось запланированное чудо: четвертый транспортный луч превратил сонный Новониколаевск в бешено работающий мультимодальный узел, впервые сопрягший гигантские территории на западе, востоке, севере и юге России. Уже к концу строительства ветки «Новониколаевск — Семипалатинск» (1915 г.) в будущей столице Сибири при 70 тыс. населения работало 7 банков (по одному на каждые десять тысяч жителей, включая младенцев), а 6 декабря 1915 года здесь была освящена часовня во имя Святителя Николая, которая стала символизировать центр гигантской Российской империи (тогда территория страны включала еще и Польшу с Финляндией). Город на всех парах несся к великой судьбе…

К сожалению, история превращения одного из станционных поселков в крупнейший национальный мультимодальный узел остается неизвестной большинству горожан. Во всяком случае, мраморный бюст Владимира Ипполитовича Жернакова все еще находится в виртуальной галерее памятников будущего рядом со скульптурными изваяниями в честь хана Кучума и гнавшегося за ним воеводы Воейкова, отряды которых рубились в районе Обской ГЭС; рядом со скульптурной композицией в честь пионеров-первопоселенцев Креницына и Кругликова, а также приютивших их былых хозяев этих мест — чатов (так русские звали представителей обского племени цаттыр)…

Я бы мог рассказать еще несколько десятков никому не известных сюжетов, которые позволяют по-новому посмотреть на окружающие нас родные места. Каждый район мог бы хвастаться сонмищем легенд и преданий. Увы, как-то не принято у нас ворошить прошлое. А я полагаю, наоборот: именно с истории города надо начинать. Не подстриженной и напомаженной, а той, что захватывает воображение, заставляя нас трепетать и размышлять.

Сергей НИКИТИН

http://vn.ru/05.07.2007/citynews/86946/