| Главная » Статьи » Не только о фотографии » Разное |
Рассказы Виктора Шарнина (Новосибирск)
Попал случайно. Просто люблю орган и стараюсь всегда послушать, если есть такая возможность. В Н-ске есть чудесный орган, изготовленный и смонтированный немецкими Кулибиными в безобразном зале местной консерватории. И, по-моему, два доморощенных уж очень молодых органиста, местного разлива. Они же и преподаватели по классу органа. Послушал несколько раз. Мдя…. Стараются. А тут приехала из столицы педагог наших педагогов. Аншлаг. И я каким-то чудом попал в этот вечер в сей зал. Вздыхаю. Глубоко и тяжко. В основном от воспоминаний. Смотря в 44-ый раз любимый фильм «Александр Невский» я обратил внимание (уверен, вы тоже), что бедные ландскнехты тевтонских рыцарей все как на подбор были не более полутора метров ростом и около 45 кг вместе со шлемом и коротким мечом. Видимо, чтобы на их фоне наши богатыри смотрелись более достойно. Так вот, один из этих наемников, или его прямой отпрыск запроектировал и поставил в зале «кресла». Про «испанский сапожок» слыхали? Во-во! Примерно тоже. Первый ряд, как всегда в таких заведениях, занят родственниками и завсегдатаями. Я покрутился, поворочался, пытаясь деть куда-нибудь свои ноги в третьем ряду. Вариантов было как всегда два: или сложить их кому-нибудь на уши, или отстегнуть и положить в проход. Успел помахать, и улыбнутся «девушке» с седым пробором и каштановыми букольками и с пачкою программок в руке. Привстал, слегка нагнулся через два ряда к благоухающей «Красной Москвой» спасительнице и выронил из глаз мольбу. Божий одуванчик на своем веку (а может быть и больше) повидала всяких двухметровых и шепнула мне, что когда начнется концерт и притушат свет, я могу пересесть на лестницу, слева от сцены. Что я и сделал. За что благодарен ей до сих пор. И надо не забыть, отметить, что публика в консерватории мне чрезвычайно нравится. Здесь нет брильянтов и декольте. Не пахнет дорогим парфюмом. Запросто можно увидеть молодую женщину без макияжа и с невыщипанными бровями. Забавно видеть барышень в нарядах мам, а то и бабушкиных кофтах. Другая музыка, другие люди. И вспоминаю «парад планет» на гастролях столичных однодневок, как рыбы, шамкающие под «фанеру», и закрывающие рты большими микрофонами. Чтобы не видно было неверную артикуляцию. Билеты по цене телевизора и действо из него же. А «слушатели»… Не хочу расстраиваться! Здесь же всё скромно и спокойно. Билеты рублей по 50, а на балконе и под ним и того дешевле. Похлопали матроне. Ведущая (не конферансье!) объявила первую вещь, присутствующие похлопали авансом. Помошница-студентка задвигала рычажками регистров, музыкантша уселась поплотнее, угнездилась. Проверила ногами педали и затихла, склонив голову. Пока она готовилась, я легким бегемотом проскользнул к ступенькам. С наслажденьем вытянул ноги, откинулся спиной на стенку и оказался лицом к зрителям. Свет шел со сцены, от органа. Я был в тени. Но, можно было оглянуться вполоборота, чтобы увидеть спину, внимательную девушку, застывшую с протянутой к партитуре рукой. Обычно Бах и Гендель. Немного своего. Чуть-чуть экзотики. И на десерт токката и фуга «ре-минор». Звук органа. Я помолчу, а вы послушайте. Поставьте диск, пластинку. А лучше в зале, в живую. Описывать словами музыку…. А есть слова такие?! Я их не знаю. Я знаю легкость и полёт, крыльями трепещет под потолком неземная радость. И падает в преисподнюю, ревет низами и душой, рыдает, застревает в горле комом, в глазу слезой… Открыл глаза. И обомлел! Из полутемноты одни глаза блестят, глядят на сцену. И выражение…. И музыка из глаз! Низы крадутся по полу, окутывают, душат. Из них взрываются под потолок верха, захватывают души, вулканом хлещут и бушуют. Сердца открыты. И глаза. Мне это видно. Только мне. Аккорд последний и тишина. Вспоминающая музыку и машущая на прощание рукой последнему звуку. Нарушить тишину – святотатство! Но, вот хлопок, один, другой и все очнулись. Теперь, услыша Баха, вспоминаю те ряды блестящих глаз и понимаю…. Я не скажу, что понимаю. Пускай поймёт это сам каждый из вас. Город Бамберг. Бавария. Домский собор XV века. Органный концерт. Как всегда, опоздал и даже без билета, в числе других растяп был впущен в боковой притвор. Основная публика в центральном нефе на скамейках. Два персонажа: почти напротив женщина лет 35 с узлами и пакетами. Присела в проходе на подставку для колен на самом полу. Сидит лицом к рядам, подняла взор и, не стесняясь, плачет. Со слезами по щекам текут обиды и заботы. За взглядом, вверх, ушла ее душа, сплетаясь с дивной музыкой. Справа от меня, к двери повыше, по стене крадется лесенка. И на ступенях, в костюме-тройке, сидит библейский Моисей. С курчавой пышной черной бородою и усами, прохваченными сединой. С миндалевидными глазами. Опершись на кулак и вперив взгляд тяжелый себе под ноги. Во взгляде Боль! А звуки, как в самолете на взлёте впечатывают в спинку кресла и кажется понять Вселенную, подвинуть Время и Пространство, всё это могут. Сам не дышишь, ждешь команды от инструмента. Жизнь кажется проста и так понятна… Последний вздох органа. Вздох сожаления у зала. Женщина подхватывает свои узлы и с мокрыми щеками первая, деловой походкой, устремляется к выходу. Она получила свое. То, зачем пришла, чего хотела. И я. Я тоже получил, чего хотел. И вот опять хочу. Успокоить свою душу. Унять ее. Пообещать, что будет всё отлично. Увидеть взгляд, глаза. Услышать вздох органа. Случайно попадайте! Я вас прошу. И не стесняйтесь, когда откроется душа, почувствовать взгляд. Это она присматривается к вам и пытается успокоить, примирить и отпустить чуть подобревшим. Источник: 1 | |
| Просмотров: 3185 | Рейтинг: 3.7/3 |
| Всего комментариев: 0 | |
