Мы, наивные автолюбители, паркуя свою машину у подъезда дома, как все нормальные люди, не думаем о том, что через пять минут на ее месте может оказаться только воздух. Все мы питаем благостную надежду, что это может произойти с кем угодно, только не с нами. К сожалению, в карманах судьбы много сюрпризов... Для разогрева - сухая статистика: в прошлом году в стране было угнано и похищено более 100 тысяч автомобилей. Из этого табуна размером с десяток футбольных стадионов каждая седьмая жертва «меняла» хозяина в первопрестольной. Как сообщили нам в пресс-службе МУРа, на сегодня в среднем в столице уходит «налево» минимум по 15 - 20 машин в день.
А с учетом событий в Осетии и Абхазии число ежедневных угонов в столице, по мнению оперативников, может зашкалить за сотню. Уже сейчас в Ингушетии, Чечне, Кабардино-Балкарии и в бескрайних степях Башкирии и Казахстана формируется пакет заказов на иномарки, за которыми профессиональные угонщики открыли охоту. Так что же день грядущий нам готовит? И как не стать жертвой хищников, бороздящих столичные трассы? В этом с помощью московских оперативников мы и попытаемся разобраться.
«Да мы их всех знаем!»
По мнению экспертов, на сегодняшний день ситуацию с угонами в Москве можно охарактеризовать как исключительно стабильную. Только со знаком «минус». Тенденция роста угоняемых машин налицо. По мнению оперативников МУРа, сегодня в Москве денно и нощно, не смыкая глаз и не жалея шин, работает хорошо укомплектованная мотомеханизированная летучая дивизия автоугонщиков численностью от четырех до шести тысяч человек. (Это без учета тех рекрутов из Осетии и Абхазии, о которых мы говорили ранее.)
И несмотря на все старания столичных оперативников, ненавидящих «подонков на колесах» животной ненавистью, меньше их не становится. Скорее наоборот. На место тех, кто усилиями оперов отправляется в «бетонный отель» (так грузинские воры в законе именуют тюрьму), встают те, кто только что из этого «отеля» выписался.
«Дембеля» вновь принимаются за старое. Потому что как-то по-другому жить автоугонщик уже не может. Иногда (очень редко) он переквалифицируется в «барыгу» (скупщика и реализатора краденых машин). Кстати, на днях с поличным был взят широко известный в узких кругах бывший угонщик, пять раз сидевший за воровство машин, а ныне барыга по прозвищу Хряпа. Выйдя четвертый раз из зоны, Хряпа решил навсегда завязать с тяжелой и наполненной сложными эмоциями жизнью автоугонщика.
«Очень тяжело сохранить нервную систему в девственной неприкосновенности, когда легавые после каждого неудачного скачка начинают проводить в своем околотке опыты, изучая, как далеко отлетит твоя голова после удара об стенку», - еще месяц назад философствовал передо мной Хряпа в своем гараже, попыхивая доминиканской сигарой.
Раньше здесь отстаивались ворованные иномарки, а теперь Хряпа ремонтирует те «лайбы», за которыми в свое время рысачил по всей Москве. Но старые друзья-подельники опять сбили Хряпу с пути истинного, подогнав парочку свежеугнанных иномарок по бросовой цене - с целью дальнейшей перепродажи. Глаза Хряпы алчно взблеснули, и старый вор сломался. «Жадность фраеров губит, ну ты-то, тертый калач, зачем за старое взялся? - острил молодой опер, изучая фальшивые документы над Хряпой, который лежал носом в бетон рядом со своими трофеями.
- Опять нары полировать хочешь?!» Хряпа, изумленный до чрезвычайности таким поворотом событий, ловил ртом воздух, как выброшенный на берег карась. Оперативники МУРа меж собой прозвали Хряпу хроническим неудачником. «Скорее всего он соскочит с уголовного дела и покатит на суде в качестве свидетеля (подельники уже берут все на себя), - сообщили мне в МУРе. - Но нервов бывшему «шумахеру московских кварталов» это будет стоить немалых...»
Многостаночник и патентованный неудачник Хряпа далеко не одинок - по мнению столичных оперов, в самых разных тюрьмах страны уже не по одному разу отметились практически все автоугонщики, промышляющие в столице последние пятнадцать лет - как местные, так и приезжие...
«Да мы их всех знаем! - считает оперативник 7-го отдела МУРа Константин Проскурин. - Все они прошли через наши руки и российские зоны. Если бы за каждый доказанный угон и отсидку угонщикам отрубали хотя бы один палец, как в Турции (в этот момент глаза оперативника плотоядно взблеснули. - И. М.), тысячи угонщиков ходили бы по Москве с культяпками, на которых не было бы ни одного пальца. А если бы за доказанное воровство, как в Иране, на лоб ставили клеймо «Вор», после пары-тройки клейменых этот бизнес сразу бы сошел на нет...»
Но Москва - не Стамбул и не Тегеран. В области наказания за совершенное преступление мы уверенно дрейфуем в сторону Европы, где срок преступникам в суде «нарезают» только за последнее доказанное преступление. Все остальные просто не берутся в расчет, потому от всех преступлений на суде уголовник на голубом глазу обязательно и всенепременно откажется. И суд ему поверит. Потому и воруют на Западе иномарки еще похлеще, чем в Москве. Ими буквально напичкана Албания, Хорватия, Черногория и другие анклавы, где местные правоохранительные органы смотрят на этот бизнес сквозь пальцы...
Так как работают угонщики обычно вдвоем или втроем, после принятия их оперативниками один, как правило, берет все на себя и идет на зону «паровозом». Выгода здесь тройная.
Во-первых, преступление, совершенное одиночкой, по сравнению с групповым карается куда менее строго (срок сокращается минимум в полтора-два раза).
Во-вторых, те, кто в процессе раскрутки соскакивает в свидетели, на воле берут на содержание семью «паровоза».
В-третьих, барыга гарантирует неудачнику заказы после его возвращения из «отеля». Отчасти поэтому те, кто занимается автоугонами, не расстаются со своим преступным промыслом до деревянного бушлата. Если, конечно, не потеряют свою квалификацию за время отсидки...
Кстати, «отель» угонщики меж собой называют «санаторием» - здесь они хотя бы отсыпаются и частично восстанавливают расшатанную от непосильных эмоциональных и психологических нагрузок нервную систему. Работа у «угонял» действительно нервная, «на измене» - впору молоко выдавать.
Отчасти поэтому многие из них не понаслышке знакомы с «герычем» и «коксом»: стресс снимать как-то нужно. «У автоугонщика, как и у наркомана, сон короткий, а жизнь нервная, - считает опер 7-го одела МУРа Вячеслав Галяминский. - Работают они, как стахановцы на конвейере: приняли одну тачку, скинули ее барыге, отоспались, ширнулись, повалялись в анабиозе, оклемались, встряхнулись и снова - на трассу. Волка ноги кормят, а угонщика - колеса. Вот так по замкнутому кругу и куролесят, пока мы их на очередном скачке не примем...»
