Сказала роза: "Я Юсуф египетский среди лугов,
Как драгоценный лал в венце из золота и жемчугов".
Сказал я: "Если ты-Юсуф, примета где?" А роза мне:
"Взгляни на кровь моих одежд и все ты сам поймешь без слов?"

x x x

Я с вином и возлюбленной позабыл и нужду и труды,
Я не жду милосердия, до судилища нет мне нужды.
Отдал душу, и сердце я, и одежду в залог за вино, -
Я свободен от воздуха, от земли, и огня, и воды.

x x x

Все, что есть - только вымысел, сном улетает,
И не избранный тот, кто о том не узнает.
Сядь, испей эту чашу и развеселись!
Пусть тебя сожаленье потом не терзает.

x x x

Жизнь, как роспись стенная, тобой создана,
Но картина нелепостей странных полна.
Не могу я быть лучше! Ты сам в своем тигле
Сплав мой создал; тобою мне форма дана.

x x x

Лучше уж выпить глоток вина, чем царство завоевать!
Мудрый, всего, что не есть вино, старайся здесь избегать,
Чаша одна превыше в сто раз, чем Фаридунов престол,
Не захочу я винный кувшин на венец Хосрова сменять.

Ты склонен давать объясненья различным приметам
О чем так тревожно петух голосит пред рассветом?
Он в зеркале утра увидел: еще одна ночь
Ушла невозвратно. А ты не ведал об этом?

x x x

Те трое - в глупости своей неимоверной -
Себя светилами познанья чтут наверно.
Ты с ними будь ослом. Для этих трех ослов
Кто вовсе не осел - тот, стало быть, неверный.

x x x

Кувшин мой был прежде влюбленным, все муки мои
он познал
Кудрей завитками плененный, как я, от любви изнывал
А ручка на шее кувшина - наверно, когда-то была
Рукою, которою шею возлюбленной он обнимал.

x x x

Я к ланитам, подобным розе весной, тянусь.
Я к кувшину с вином и к чаше рукой тянусь.
Прежде чем рассыплется в прах мой живой сосуд,
Долю взять я от радости каждой земной тянусь.

x x x

Хайям, если ты вином опьянен, благодарствуй судьбе,
Если с возлюбленной уединен, - благодарствуй судьбе
Конец, истребленье - явлений всех завершенье,
Пока ты смертью не истреблен, - благодарствуй судьбе,

Коль можешь, не тужи о времени бегущем,
Не отягчай души ни прошлым, ни грядущим.
Сокровища свои потрать, пока ты жив;
Ведь все равно в тот мир предстанешь неимущим.

Ты бери свою долю из круговорота времен
Восседай на престоле веселья, вином опьянев.
Нет заботы аллаху - покорны мы иль непокорны,
Здесь возьми свое счастье; вот смертных извечный закон.

x x x

Во сне сказал мне пир: "Покинь свою кровать,
Ведь розу радости нельзя во сне сорвать.
Ты, лежебок, все спишь, а сон подобен смерти.
Встань! Ведь потом века тебе придется спать!"

x x x

Долго ли мне тужить о том, что давно решено,
И хорошо ли прожить мне век мой судьбою дано?
Выдохну я этот вдох или нет - и сам я не знаю,
Ну, так скорей в эту чашу чистое лей мне вино!

x x x

Открой мне, боже, дверь твоих щедрот,
Дай хлеб и все, чем дольний прах живет,
И до беспамятства мне дай упиться,
Чтоб никаких не ведал я забот.

x x x

Где б ни алел тюльпан и роза ни цвела,
Там прежде кровь царей земля в себя впала,
И где бы на земле ни выросла фиалка,
Знай - родинкой она красавицы была.

Чуть утром голубым блеснет просвет окна,
Кристальный мой фиал налейте дополна.
Ведь люди говорят, что истина горька,
Не скрыта ль истина и в горечи вина?

x x x

Зачем растить побег тоски и сожаленья?
Читай и изучай лишь книгу наслажденья.
Ты пей, и все свои желанья исполняй!
Ты знаешь сам давно, что жизнь - одно мгновенье.

x x x

Не будь беспечен на распутьях дней
И знай: судьба - разбойника страшней.
Судьба тебя халвою угощает, -
Не ешь: смертельный яд в халве у ней!

x x x

В обители о двух дверях, чем, смертный, ты обогащен?
Ты, сердце в муках истерзав, на расставанье обречен.
Поистине блажен лишь тот, кто в этот мир не приходил.
Блажен, кто матерью земной для жизни вовсе не рожден.

x x x

Смилуйся, боже, над сердцем моим, плененным земной
суетой!
Смилуйся над многострадальной моей жизнью, тоской и тщетой!
Ноги прости мои! Это они в майхану уносят меня!
Смилуйся и над моею рукой, что тянется за пиалой!

Ты, мудрец, не слушай люда, что покорствовать
небу велят.
Утешайся чистым вином, пусть красавицы радуют взгляд!
Приходившие в этот мир все ушли - один за другим.
И никто не видел нигде возвратившегося назад.

x x x

0 живущий в плену четырех стихий и семи планет!
Ты - игралище их, ты влачишь ярмо вереницы лет.
Пей вино! Ведь я тысячу раз тебе повторял:
Коль уйдешь, то уйдешь навсегда - и возврата нет!

x x x

Здесь каждая пылинка праха, что к ночи на землю
легла,
Была частицей тела пери, сияньем юного чела.
Пыль вытирая, осторожно касайся розовых ланит.
Ведь эта пыль благоуханным, быть может, локоном была.

x x x

Кувшин, в который наливают вино для грузчиков
поденных.
Гончар лепил из плоти шахов, когда-то временем сраженных,
И эта глиняная чаша, что ходит по рукам гуляк,
Возникла из ланит румяных и уст красавиц погребенных.

x x x

Мы по желанью не живем ни дня,
Живи в веселье, злобу прочь гоня.
Общайся с мудрым, - ведь твоя основа
Пыль, ветер, капля, искорка огня.

Жизнь печальна моя и дела неустроены.
Мне покоя - все меньше, а беды удвоены.
Восхвалите аллаха! - Без просьб и мольбы
Все мы пить из источника бед удостоены.

x x x

Судьбу того решили уж давно,
Кому в песках кручин плестись дано.
Сегодня выдумать предлог нетрудно,
А завтра - будет, как предрешено.

x x x

Пока в дорогу странствий не сберешься, - не выйдет
ничего,
Пока слезами мук не обольешься- не выйдет ничего.
О чем скорбишь? Покамест, как влюбленный,
Ты от себя совсем не отречешься, - не выйдет ничего

x x x

Чуть алою розою ранняя вспыхнет весна,
Вели, мой кумир, чтобы в меру нам дали вина.
О гуриях и о чертогах, о рае и аде
Не думай, все -сказка, все - выдумка только одна.

x x x

Ведь каждая тайна - у мудрого в сердце и взоре
Скрываться должна, как Симург среди Кафских нагорий.
От капли, попавшей в жемчужницу - жемчуг родится,
Но это есть таинство сердца глубокого моря.

x x x

Не была познанья жажда чуждой сердца моего,
Мало тайн осталось в мире, не доступных для него.
Семьдесят два долгих года размышлял я дни и ночи,
Лишь теперь уразумел я, что не знаю ничего.

Ни зерна надежды на гумне пустом.
Мы с тобой уйдем, покинем сад и дом,
Серебро, вино и хлеб истрать с друзьями,
Или все врагу достанется потом.

x x x

Мой враг меня философом нарек, -
Клевещет этот злобный человек!
Будь я философ, в эту область горя -
На муки, не пришел бы я вовек!

x x x

Нет облегченья от оков мирских,
Безрадостна пустыня дней моих,
Я долго у судьбы людской учился,
Но ловкачом не стал в делах земных.

x x x

Солнце розами я заслонить не могу,
Тайну судеб словами раскрыть не могу.
Из глубин размышлений я выловил жемчуг,
Но от страха его просверлить не могу.

x x x

Мы - основа веселья, мы - бедствия рудные горы.

x x x

Мы - насилия корень, мы - правды воздвигли опоры.
Низки мы и высоки, как ржавое зеркало, тусклы,
И, как чаша Джамшида, блистаем и радуем взоры.

Я не от бедности решил вино забыть,
Не в страхе, что начнут гулякою бранить.
Я для веселья пил. Ну, а теперь - другое:
Ты - в сердце у меня, и мне - не нужно пить.

x x x

Порой кто-нибудь идет напролом я нагло кричит:- Это я!
Богатством кичится, звенит серебром и златом блестит -Это я !
Но только делишки настроит на лад - и знатен, глядишь, и богат
Как из засады подымется смерть и говорит - Это я!

x x x

Я из пределов лжи решил сокрыться.
Здесь жить - лишь сердцем попусту томиться.
Пусть нашей смерти радуется тот,
Кто сам от смерти может защититься.

x x x

Будь весел! Чаянья твои определил - вчерашний день.
Себя от прежних просьб твоих освободил - вчерашний день.
С кем спорить? Ни о чем тебя не расспросил - вчерашний день.
Что завтра сбудется с тобой - не приоткрыл вчерашний день.

x x x

Я для вина кувшин себе у гончара достал,
Пил из него. И вот кувшин мне тайну прошептал!
Я шахом был, вино я пил из чаши золотой,
Теперь у пьяницы в руках кувшином винным стал!

Когда б сорвал я плод надежд, о жизнь, с твоих ветвей,
То, верно, отыскал бы нить клубка судьбы своей
Доколь кричать о тесноте темницы бытия,
Томиться-и к небытию не находить дверей?

x x x

Когда б небеса справедливо вершили дела,
Велениям неба не молкла бы в мире хвала.
Когда б от судьбы справедливость и милость явилась,
Ничья бы душа и в обиде тогда не была.

x x x

Загадок вечных бытия едва ль откроешь ты ответ.
Теченья мысли мудрецов ты не постигнешь за сто лет.
Вставай - и на лугу с вином свой рай отрадный создавай
Кто знает; попадешь в эдем ты после смерти, или нет?

x x x

Море сей жизни возникло из сокровенных сил,
Жемчуг раскрытия тайны никто еще не просверлил.
Толк свой у каждого века - по знанию и пониманью.
Истинной сути творенья никто еще не объяснил.

x x x

0 кумир в сиянье красоты живом,
Встань, подай скорее нам кувшин с вином.
В светлом опьяненье разрешим сомненья,
Прежде чем мы сами на кувшин пойдем.

Одних приводят, других похищают,
Куда, откуда? - Не сообщают. Все - тьма.
Лишь ясно: жизнь наша - чаша,
Которой в хуме вино измеряют.

x x x

Изнемогаю я, плачу, не осушая глаз,
А ты в наслажденьях тонешь, ты радостен в этот час.
Но ты не кичись предо мною! - Вращение небосвода
Таит нежданного много за темной завесой от нас.

x x x

Душой, перенесшей страданья, свобода обретена.
Пусть капля томится в темнице - становится перлом она.
Не плачь: если ты разорился, богатство еще возвратится,
Пускай опорожнена чаша - опять она будет полна.

x x x

От бездны мрачного Надира до кульминации Кейвана
Я разрешил загадки мира, трудясь над ними неустанно.
Труднейшие узлы вселенной распутал я проникновенно,
И лишь узла простого смерти - не развязал я, - вот что странно.

x x x

Коль растет из корня счастья вечной ветви торжество,
Если жизнь одеждой тесной стала тела твоего,
Не надейся на телесный, на походный свой шатер,
Ибо слабы все четыре древних колышка его.