Историю не переделаешь. Нельзя добавить в нее несуществующие события. Нельзя вычеркнуть даже самое маленькое предложение, потому что и оно может быть Важным. 1963 год оставил после себя много предложений – больших и маленьких. И дело не в том, какая фраза самая громкая, а в том, что мы все это помним. И если вы не забыли, как в старом здании ФМШ школьники экспериментировали со взрывчаткой, а в столовой Гидродинамики собирались "идеологически нестойкие", то история Академгородка – это и ваша история.
Сибакадемстрой
В январе 1963 года решением руководства Министерства среднего машиностроения две строительные организации Новосибирска – городской п/я 53 и академовский п/я 111 – объединяются под общим названием Управление строительства "Сибакадемстрой". Такое решение сделало "Сибакадемстрой" крупнейшей не только в Новосибирской области, но и в сибирском регионе строительной организацией.
Более чем сорокалетняя история "Сибакадемстроя" органически, хотя и незаметно, вплелась в историю страны. В 1988 году "сибакадемстроевцы" практически вместе со всем Союзом участвовали в ликвидации последствий землетрясения в Армении. В 1986 году новосибирские строители были в Чернобыле после аварии на АЭС. Среди "мирных" заслуг "Сибакадемстроя" – застройка двух районов Новосибирска, жилые дома и научный центр для НПО "Вектор" и, конечно же, алтайский город-курорт Белокуриха.
ФМШ
Другое детище того января – первая в СССР специализированная физматшкола-интернат. 23 января в новосибирском Академгородке состоялось ее официальное открытие. Хотя, если внимательно посмотреть на некоторые даты, то слово "официальное" покажется несколько странным. Постановление Совета Министров об организации школ-интернатов физико-математического и химико-биологического профиля в Московском, Новосибирском и Киевском университетах было принято лишь 23 августа. В январе школу при НГУ открывали практически нелегально, устав ждать решений из Москвы.
В создании ФМШ был лично заинтересован Председатель Сибирского отделения М.А. Лаврентьев, по словам современников, не только любивший, но и просто обожавший талантливых детей. Многие жители Академгородка, наверное, помнят зазубренный стержень в потолке концертного зала Дома ученых – "результат" опыта, который Лаврентьев решил показать ученикам летней школы. Сам Михаил Алексеевич так говорил о системе школьного образования в СССР: "На мой взгляд, необходимо уже с 7-8-го класса школы вводить специализацию, формировать школы и техникумы по склонностям. Не нужно стремиться дать всем стандартную сумму знаний, учить всех по одной программе".
Создание ФМШ было, по сути, делом энтузиастов, которые верили в то, что такая школа нужна, и отрицали всякую связь ФМШ с привилегированными колледжами западного типа. Там – коммерческая основа обучения, у нас главное – знания и талант. Об этом всегда говорили отцы-основатели.
Из воспоминаний Раисы Семеновны Сазоненко, одной из первых преподавателей ФМШ: "Теперь я понимаю, что в тот период была проделана огромная работа большим количеством людей, это был поистине бескорыстный и самоотверженный труд: ведь все делалось параллельно с основной работой, вернее, после нее. Но тогда это казалось естественным, единственно возможным, самым главным и интересным делом жизни. Михаил Алексеевич и Алексей Андреевич и их детище – ФМШ – могли увлечь работой хоть кого, никто не оставался равнодушным". При этом, как пишет в своей книге "Сибирский феномен" О.Н. Марчук, обычная зарплата преподавателя в то время составляла один рубль за лекцию.
Через год в ФМШ уже будет учиться триста человек – победителей Олимпиады, организованной СО АН. Дети, как и взрослые того времени, были часто непредсказуемы в своей тяге к знаниям. Изобретение всевозможных приборов, взрывчаток и "новогодних сюрпризов" из подручных реактивов было, видимо, даже модно. Иногда последствия очередного "изобретения" обсуждали даже на школьном Ученом Совете.
Один такой случай описала Раиса Семеновна Сазоненко: "Старожилы, наверное, не забыли, как нашу школу (тогда мы обитали в микрорайоне "Щ") ночью потряс довольно сильный взрыв. Разнесло в щепки дверь в одной комнате, частично – стену, окна, расщепило подоконники, тумбочку и раскололо батарею центрального отопления, откуда хлестала горячая вода (дело было в начале мая). Собрался Совет школы. Решалась судьба трех виновников события (они положили динамит сушиться на батарею). Как-то незаметно заседание перешло в яростный спор ученых, сколько было динамита, его состав, как он лежал, возможные траектории взрывной волны и пр. Особенно увлеклись научной стороной дела Михаил Алексеевич и Андрей Андреевич Дерибас. О детях, стоящих тут же и ожидающих решения своей участи, на время забыли. Осталось загадкой, но у всех троих, спящих на кроватях в этой "разбомбленной" комнате, не оказалось ни одной царапины! Этот невероятный факт и вызвал бурную дискуссию среди ученых. Правда, когда профессиональный интерес иссяк, оказалось, что ответственность за случившееся – это все же главное. Ребят, несмотря на сочувствие к ним, исключили, а для школы организовали новый спецкурс – "Физика взрыва"".
Такие они были, дети шестидесятых.
